«Значит так надо, такая традиция». Потом выскакивают оба под холодный душ. Снова в парилку, и так три раза.
Жду их у греющегося самовара. Запах дерева и свежих веников волнует, напоминает о детстве в таежной деревне. Жених является передо мной красный, бодрый и довольный. С гордостью говорит, Борис назвал его «strong man267». Затем Марко радостно хлещет веником уже меня!
Сочные шашлыки от Ксюши, тоненькие блины от бабы Нины, салаты и закуски – стол ломится от еды, в который раз удивляя итальянца изобилием. Он пьет вино, от водки отказывается. Разговор идет оживленно сразу между всеми, едва успеваю переводить. Никита рассказывает истории из своей жизни, они как часть истории российской. Звучат вопросы к Марко.
После блинов с икрой старый Никита приносит настойку на коньяке со словами: «Я твое вино итальянское пил. А теперь и ты мою настоечку отведай». Наливает по стопке себе и Марко. Думала, благоверный снова откажется, ведь пьет крепкий алкоголь редко, только для переваривания. Но нет, знай наших! Смело берет стопку, опрокидывает. Потом оба повторяют. Родные дружно смеются: уговорил-таки итальянца крепкий дед.
Нюша уже спит. В город возвращаемся по темноте. Дома Марко снова вспоминает горячую баню, полную пара, гордится, что он «стронг мэн» и недоумевает: «Зачем надо хлестаться вениками?»
С детства люблю поездки по железной дороге. С четырех до десяти лет я с родителями жила на железнодорожной станции недалеко от вокзала. Станция была крупная, узловая, на ней менялись локомотивы и машинисты. Днем и ночью доносился шум поездных составов, привычный и даже усыпляющий.
Поэтому ехать к брату в другой город предлагаю на поезде. Сидя в вагоне, можно дать Марко ощутить дальневосточные просторы. И вообще, романтично ехать с любимым под стук железных колес на стыках рельс и вместе любоваться убегающими пейзажами.
Все бы ничего, но Марко не жил рядом с вокзалом и не знает, что у ночных путешествий своя специфика. Италия окутана паутиной скорых экспрессов. От Венеции на севере до Неаполя на юге можно доехать за четыре часа.
Когда приходит время ложиться спать, наша романтика нарушается. На одной из станций в купе входят два офицера. Точнее, четыре. Двое размещаются у нас на верхних полках. Другие два в соседнем купе, где плачет грудной ребенок. Судя по разговорам, они возвращаются с ревизионной проверки какой-то части. Ревизия прошла успешно. Не знаю, что значит успешная в их случае, но они довольны и быстро становятся нетрезвыми.
До полуночи ревизоры в погонах отмечают успех в ресторане. Взбудораженные, возвращаются в наш вагон. Ходят туда-сюда, гремят дверьми обоих купе, открывая и закрывая. Идет первый час ночи, я засыпаю и просыпаюсь. А Марко вертится совсем без сна, представляю, как ему неуютно. Терпит молча. А что он может сказать военным дядькам в форме, говорящим на непонятном весело-пьяном языке?
– Ребята, ну хватит шуметь-то! Не видите, иностранец с нами едет? Дайте поспать! – не выдерживая злюсь на ближайшего мужчину.
– Ого, а откуда он? Давайте поговорю с ним на английском?! – обрадовался новой теме офицер.
– Он не говорит по-английски, вы знаете итальянский? – подкалываю офицера, догадываясь, что в военных училищах итальянский не преподают. – И он очень хочет спать, впервые ночует в поезде.
Минутная пауза, мужчина переваривает и сообщает:
– Ок, сейчас переместимся в другое место, спите-спите.
Больше их не слышу. Утром спрашиваю Марко, удалось ли уснуть. Отвечает, что нет. Когда ребята вернулись и тихо забрались на полки, они дружно и громко захрапели!
– Come se a comando,268 – отвечает он, потирая невыспавшиеся глаза. Улыбаюсь, глядя в окно. Мы уже подъезжаем.
Брат Андрей встречает и отвозит в отель на берегу залива, с видом на море. Выбрала и забронировала его по красивым фотографиям еще месяц назад, потому что Марко не хочет стеснять родных.
Сам отель простоватый, немного советский, со скрипучей кроватью. Наш номер на высоком этаже. Чудесная панорама из широкого окна искупает все недочеты, обещая сказочные закаты и рассветы.
Вечером поедем к Андрею на ужин, а пока гуляем. Мы в четверти часа от красивого вокзала, поэтому возвращаемся туда. Рядом вокзал морской. С панорамной площадки наблюдаем, как в большую бухту заходит и швартуется огромный круизный лайнер.
Сажусь на лавочку. На соседней: японские туристки с зонтиками от солнца. Марко находит их забавными и фотографирует со спины. Затем переводит объектив на меня – от его любования расцветаю, как розовый бутон под поцелуями солнечных лучей.
Город стоит на сопках269. Улицы бегут то вверх, то вниз. Перепады высот дают живописные кадры в наши объективы. Обедаем в уютной кафешке на главной улице. Удивляемся бутылке знакомого итальянского вина. Затем снова идем к морскому берегу. Разглядываем большие корабли тихоокеанского флота. Длинная лента набережной уводит далеко вперед, обволакивая шумом прибоя и запахами моря.
Вечереет. В просторном холле поджидаем машину брата и слышим шум из ресторана. Заглядываем из любопытства, а там – свадьба! Раскрасневшиеся молодые вальсируют и возвращаются под арку из воздушных шаров. Пиршество в полном разгаре. Гости засиделись и по зову тамады легко откликаются на игры и комичные задания. Свидетель пьет шампанское из туфли невесты. Диджей в ударе. Упитанные тетушки лихо отплясывают под любую ритмичную музыку.
Смотрим из проема двери на веселый спектакль и Марко начинает понимать, что в моем представлении «свадьба настоящая». Перед нами живая иллюстрация. Очень кстати!
Утром Андрей забирает нас на моторную яхту и везет кататься по бухтам Японского моря. В одной бросает якорь недалеко от берега. С визжащими племянниками в оранжевых жилетах плюхаемся в волны. Прыгает и Марко, покрасневший под жарким солнцем. Я не верю своим глазам! Марко плавает! Что ему мешало раньше? А, понятно, всего-то требовалось – поменять море. Да?
Вода приятно-прохладная, соленые брызги пятнают мои очки. Через полчаса возвращаемся на борт. Андрей навесил гриль за бортом и достает мясо. Марко присоединяется к делу. Потянулся аппетитный запах. Открываем вино, звякаем бокалами, пьем «за счастье молодых и вообще всех-всех».
После обеда, малыш Игореша забирается на верхнюю площадку на колени к Марко и не хочет уходить. Вместе любуются пролетающими чайками и проходящими катерами.
– Детей не обманешь. Хороший человек, сразу видно, – комментирует снизу жена брата.
Мы девчачьей компанией сидим втроем в кубрике на диване. Десятилетняя Юлечка с мамой Инной жалуются мне, что Игореша научился прятать шоколадные конфеты в подушку.
– Тетя Алина, вот что с ним делать? – возмущается племянница.
– Только появятся конфеты, – жалуется Инна, – и быстро исчезают одна за другой. Думали, он их сразу ест. Объяснили, что много нельзя, будет аллергия. Так он их в подушки засовывает и потом ест по одной потихоньку.
– Тетя Алина, он хоть бы фантики не оставлял на виду! – снова всплескивает руками Юлечка.
– Да, – соглашаюсь я, – это неправильно, фантики тоже надо прятать. Лучше в другую подушку.
Дружно смеемся, закрывая рты, чтобы не разбудить Андрея, прилегшего вздремнуть в носовой каюте.
Ближе к вечеру берем курс на город. Пока плывем, брат дает Марко порулить штурвальное колесо. Тот гордо штурмует небольшие волны одну за другой. Ой, представляю: будет рассказывать в фотоклубе о том, как водил яхту в Японском море!
Усталые и довольные, возвращаемся в отель. В гостиничном баре «Адмиралтейский якорь» нас ждет романтический «ужин на двоих» с вином – оно входит в стоимость номера. Но даже не догадываюсь, что меня ждет впереди.
Переодеваюсь к ужину и слышу:
– Metti gli orecchini con diamanti, Alina.
– Va bene270, – отвечаю не задумываясь. Иногда Марко подсказывает, что мне надеть, ничего странного в его словах не нахожу.
Девушке-бармену, подошедшей к нашему столику, напоминаю о вине. Она о бонусе ничего не знает: показываю запись в листе брони. Предлагаю выяснить у начальства. Сдерживая недоумение, возвращаюсь к жениху. Объясняю ситуацию в двух словах.
Марко информация не затрагивает, он произносит задумчиво:
– Bene, andiamo in un altro ristorante.271
Похоже, он меня не слышит, выражение лица эмоционально возвышенное. О чем его мысли?
Мне ехать никуда не хочется. За окном прекрасный вид
